Девочка-с-колбасой-на-шее

В одном тёмном-тёмном городе (начинается на "М") есть тёмная-тёмная ули.. ээ.. тёмный-тёмный проспект (и тоже на "М"). Особенно тёмный в начале декабря 18-го года (неважно какого века) - и дело вовсе не в освещении, разумеется.
На этом тёмном-тёмном проспекте стоит тёмный-тёмный дом (образчик малость сюрреальной геометрии коммунального строительства поздних 20-х 20-го).
Этот тёмный-тёмный дом был, по большей части, расселён ещё в начале 2000-х - только малое одноподъездное ответвление его "г"-образной конструкции осталось парадоксально обитаемым, да ещё старый китайский ресторанчик (в котором в лучшие времена подавали не только медузы со скорпионами, но и - омг - медвежью лапу!) как-то держался за свой внутренний прокуренный воздух - но недолго, бедняга, держался, конечно (и уже не по-медвежьи, нет).
И когда ресторанчик, наконец, поглотил тёмный-тёмный сумрак тёмного-тёмного небытия, этот тёмный-тёмный дом весь закрыли пыльным-пыльным занавесом тёмной-тёмной реставраааации. И было это в тёмном-тёмном декабре 06-го, кажется, года (неважно какого века). И медленно творились за всё более пыльной-пыльной вуалью с ритмом фальшивых окон всякие тёмные-тёмные дела. Настолько медленно и тайно, что и вовсе незаметно - возможно, потому, что в любом следующем декабре было так же темно, а скорей - всё темней и темнее.
И потом, приблизительно лет эдак 11 спустя, словно бы знаменуя столетие одного знакового тёмного переворота, вдруг упал занавес - но менее странно не стало. И тёмный-тёмный дом на тёмном-тёмном проспекте тёмного-тёмного города, несмотря на небрежную покраску неопределённо светлым тоном через щели кривых стеклопакетов, менее тёмным не стал - а щербатые пластиковые двери, заместившие своих металлических предшественниц в наростах зелёного масла, оттопыривались углами, принимая в образовавшиеся пустоты тёмный-тёмный мусор.
И тогда этот стойкий (стоический же!) тёмный-тёмный дом вновь закутался в пыльный-пыльный занавес.
Но дверям, какие бы они ни были, всё равно суждено быть дверями (и с окнами та же история, даже если они по-прежнему тёмные-тёмные) - поэтому постепенно в пыльном-пыльном занавесе начали самообразовываться прорехи. И сквозь вновь начало выглядывать. Всякое. Тёмное-тёмное, само собой.

И вот иду я вдоль давеча, на мимолётную встречу с тёмным-тёмным прошлым - а там.. ЖАБА, аааааааааа!.. ну нет, конечно, это плагиат бы был. Иду, стало быть, (по тёмному-тёмному проспекту тёмного-тёмного города, начинающимся на "М") - и вижу в прорехе пыльного-пыльного занавеса тёмного-тёмного дома:



Вижу - и знаю - что малая эта бумажечка, вдавленная в самый центр по-своему совершенной (тёмной-тёмной, ага) композиции, приклеена не иначе как на плевок.
И держится - вовсе ведь не медвежьею лапой, а именно что благодаря вот этому аффективному всплеску слюной.
Декабрь же, как-никак.
And the medium is the message.

PS Фёдор Михалыч, Вы там держитесь, пожалуйста (деньги-то Вам по-любому уже не нужны 8))

(подумывала смешать с как будто стихотворным, но решила не дискредитировать действительно поэтическое всяко неуместной графоманией)

А и давно уже у меня в голове эллипсисов рассказов в условном стиле городской-магический/сновидческий реализьмь на половину, как минимум, скромного сборничка - и всё прибавляется и прибавляется сюжетов.
Но прорабатывать до степени и самого небрежного записывания не то чтобы даже просто лень, а.. ну в кого.. в кого вы там будете стрелять??? (с)

Даже и стишочек накропать (ничуть не отменяющий процитированного риторического вопрошания, впрочем), всё же, как-то спонтанней, что ли (и, кмк, сильно быстрее )).

Время такое занятное: все чукчи - писатели, никто не читатель 8)

Продолжая лениво резвиться в инстаграмчике/фэйсбучике, организовала небольшой альбом под названием, как в заголовке поста - и пихаю туда своё недобросовестное визионерство телефонофоточками.



( Collapse )

Дамы и господа, а нет ли у кого совершенно случайно бумажной книжки Бориса нашего Акунина (он же Г. Чхартишвили) "Писатель и самоубийство"?
Просто, ковыряясь в своей электронной, наткнулась на маленькую, но странную лажу в короткой биографической справке по одному из героев (это уже в "поимённом" разделе, Альфонс Рабб) - и хотела бы уточнить, она же и "в бумаге" имеет место или, мэйби, косячок образовался уже в переводе в электронный формат.
Надо только на одну страничку заглянуть и одно слово проверить.
М?

UPD сверено с "бумагой" через ФБ.

*
В этот раз Летнее Солнцестояние выбивает меня из рифмы. Это в прошлом году было красиво: с 21го на 22е - ровно 22 года с момента клинической смерти и практически ровно без 22х суток в два раза больше рождённому вне моей воли физическому телу (без героического сопротивления трёхнедельной "передержки" выходило бы вовсе тик в тик). А нынче совсем уж не то, никакой чудной ритмики, один лишь факап.

*
Через пахучую вечерними цветами оградку веранды, где я восседала в одиночестве с сигаретой в зубах и традиционным "аперолем", адресно обратилась тётенька, не цыганская и не бомжовая, совершенно обычная, за 50 - не найдётся ли денег на автобус. Было плевать на её лживо-транспортное "обоснование", потянувшись за кошельком, я изначально решила уже отдать всю бумажную мелочь до тыщи: просят - дай, элементарно.
Мелочи до тыщи оказалось 450 - что и было протянуто просящей.
На автобус мне нужно 650 - тут же отозвалась она.
Я посмотрела ей в глаза и сказала простое: могу забрать. Забрать?
Нет, - ответила тётенька. И сразу ушла, зажав в кулачке добычу.

*
А я тогда подумала - что-то мне это напоминает. Каждый, бывает, вдруг подгребает к.. ок, назовём это для простоты "Мирозданием" - так вот каждый ну, может, не то чтобы прям с протянутой рукой к нему, но ежели без нюансов, а по существу - то.. И я не исключение. И неважно, что там вместо автобуса - мизансцена всё равно приблизительно та же.
- Вот. Что есть.
- Мне нужно.. больше (лучше, не такое, Другое, какое-угодно-ещё).
- Могу забрать. Забрать?
И вот тут, в моём случае, опа - наступает разница. Потому что мой ответ - да.
- Да.
Не фигура речи и не умозрение - я действительно так поступала, не раз (и, кажется, продолжаю - если моё нынешнее postmortem существование ещё можно описать в терминах действия).

*
А потом я, опять же, сижу и думаю дальше. Хм. Что-то не то. Или, скорей, наоборот, одно и то же - и в тётеньковом кейсе, и в моём. Хотя, вроде как, налицо противоположность реакций.
Какая-то общая недостача, ущербность - совершенно одинаковая, нечто, что в обоих случаях не было произнесено.
И тут меня осеняет. Одно-единственное слово же!
И тогда я бессовестно (потому что на это раз исключительно умозрительно и фигуративно, а не в конкретике действия) правлю "свой" диалог:
- Вот. Что есть.
- Мне нужно.. больше (лучше, не такое, Другое, какое-угодно-ещё) то-чего-нет-на-свете (с).
- Могу забрать. Забрать?
- Да. Спасибо.

Спасибо.

*
Такое вот Солнцестояние. Без красивых рифм.

Информация неофициальная, изложенная, в общем-то, тоже персонажем - нынче уже пенсионерским дяденькой-виолончелистом с первого этажа, про которого, не исключено, здесь тоже упоминалось, но искать ссылки лень (он сам, надо отметить, неважно выглядит и повторяет заезженной пластинкой одни и те же лейтмотивные истории, как это принято у персонажей - но спасённая им лет уж пять, наверное, назад дикобразно заросшая собачка-йорк жива и бодра - а значит, несмотря ни на что, какое-то ещё время будет жив и он).



Так вот, с его слов, у курильщицы был есть родной брат, по совместительству депутат (городской, наверное, Думы) - и, ровно как я изначально (получается, уже не менее семи лет тому) предполагала, он и впрямь отсылал её с глаз долой из квартиры в бывшем доходном доме, выходящем фасадом-подъездом на проспект, а основным "телом" - в наш двор. Ну потому что она.. э.. "не от мира сего" (точная цитата). Ну вот она тут и водилась, пила воду, почти ничего не ела и курила-курила-курила, на протяжении лет. И, понятно, это постепенно усугублялось - так, что уже и пописать даже, и постирать мелкое бельё дома, где была официально прописана, она не могла. Но, всё-таки, ночевать somehow ей удавалось там, под крышей - правда не факт, что даже в прихожей, а не с внешней стороны входной двери. Хотя нет, наверное, всё же, где-то внутри - иначе за годы-то соседи бы депутатские завозмущались.
Ну и да - неудивительно, что её скушал рак. Нет, она не умерла на улице (6-го января сего года упомянутый дяденька-виолончелист нашёл на газоне у нашего подъезда другое тело - спившегося до смерти дяденьки-якута, тоже местножителя, когда-то более чем благополучного отца многих по сей день благополучных сыновей и хозяина не менее благополучного выводка породистых собак), но.. судя по всему, и её к сему моменту уже тоже таки нет в живых. Может, брату-депутату и удалось сбагрить её в какую богадельню или даже хоспис после того, как однажды в самых первых числах нового года она уже не смогла своими ногами выйти в наш дворик топтать в снегу свою чёрную диагональ - ну или.. не знаю.. по крайней мере, дяденьке-виолончелисту прилетело встретить только один упомянутый выше труп - ну и если б кто другой из соседей нашёл ещё один, думаю, он бы, всё же, знал.
Так что некая недосказанность, понятно, всё равно сохраняется - да и собеседник мой сегодняшний не чета участковому по части документальной достоверности изложенных сведений - но в разговорчивом состоянии встретился именно он, так уж карта легла и звёзды встали. Занятная рифма в том, что, похоже, мой стамбульский сон хронологически строго, сутки в сутки, совпал с её окончательным исчезновением из нашего странного двора - и, в свою очередь, со смертью выше отмеченного дяденьки-якута: шестое, православный Сочельник.
Такие дела.

Не только колумбарии, вообще многие особо атмосферные кладбища - такие словно бы библиотеки праха: их фактуры и пыль, совокупность их запахов (не говоря уже о некоем присущем любой каталогизации ритме - пусть даже он сколь угодно сбивчивый и синкопирующий). Ну и закономерно, наверное, что наиболее внятно такой вот едва ли не букинистический лейтмотив проявлен - и ощутим - в пространствах упокоения останков людей Книги..



Но речь не столько об этом - речь даже не о здешнем еврейском кладбище как таковом (тем паче, что бытописатель-краевед из меня ещё хуже, чем пресловутый снаряд из известного вещества, как показывает недобросовестный опыт).. просто так получилось, что в его истории сконцентрировалась до совсем уж сверх-essence бейрутскость в таком то ли хайдеггеровском, то ли гуссерлианском смысле.
Rue Damasque, Damaskus street, особая улица с таким много-значащим (и нынче, и ранее) именем, экзистенциально для людей, для Города же, в общем-то, онтологически - трещина (думаю, если глядеть с неба, даже на сугубо визуальном уровне график(-а) её убегания вниз, в направлении Площади Мучеников, лишь дополнительно акцентирует этот разлом). Так вот, у неё - две стороны, но не просто правая и левая, как у любой вообще дороги. Вот эти милые монохромные персонажи такого прекрасного граффити на розовой стене, они - на левой, мусульманской стороне. А само кладбище на возвышении стены, где я упоённо любуюсь всем этим фактурным богатством цветений, ломкости, многоязыкого письма в сплетениях и прерываниях на сколах - на правой, христианской.



О да, так получилось, что иудейские бывшие-живые волшебного (но такого человеческого) пространства-из-разных-времён в самом буквальном (ага, опять эти разные буквы) из смыслов попали между двух огней.
Была Гражданская война, у улицы Дамаск было две стороны, еврейское кладбище оказалось высотой в ещё одном из значений этого слова. Живые прятались за мёртвых, периодически и сами пересекая разделительную трещину миров: почти, как это умеют коты - только вот, в отличие от них, всё же, one-way'ем.
Оно, это кладбище, всё, сплошь, навылет - инкрустация: не просто неисчислимыми следами обстрелов - теми страстями-страданием, жаркими теми энергиями, следы которых до сих пор словно бы тихонечко жужжат и жалятся среди травных зарослей и из-под осыпавшейся хвои, будто ископаемые-fossels, вдруг оказавшиеся живее-всех-живых, а не просто диковинным узором, как на этом странно-старинно-пыльно-известняковом занавесе одного из лишь пары действительно сохранных склепов.



Странно - так получилось, что эти пленённые камнем доисторические зверюшки сработали словно магический оберег: только эта одинокая парочка старых (XIX века) и, кстати, самых крупных склепов удивительным образом практически не пострадала - тогда как на всём остальном кладбище (а оно ну не то чтобы маленькое) натуально нет живого места (бгг).
И видится чётко обстрельная роза ветров, на всякой подветренной каменной плоскости, в обрамлении столь многих алфавитов сразу, таааак щедро и необратимо, так.. навсегда надолго расцветают-все-цветы..



Большая часть здешних надгробий пишет на три стороны света - на иврите, арабском и французском: для всякой стороны свой язык, на каждом языке - о безвременности (ухода), неизбывности (печали) и драгоценности (милой тени) на каждом - призыв помолиться.
Угу. Ритмы и коды здешних молитв были такими разными - но едва ли легко найти место поблизости, где они были бы хоть вполовину столь же интенсивны.
Кто же заслонял своими каменными ка непримиримо-праведных живых - и гневных, и боящихся?..
( Collapse )

И совсем не буквальной к нему "иллюстрацией" - картинка из сегодняшней дневной (точнее, даже закатной) яви, не бейрутская даже вовсе: небольшой городочек Батрун к северу от Библоса-Джебейля гостеприимно открывает не менее сновидческие порталы..



Так вот. Сон мой продолжил тему ливанского времени, явив ну такие ЧАСЫ, что..
Я продолжала свои блуждания-изыскания по старым бейрутским кварталам, кажется, где-то в районе Жимейди - и вдруг оказалась на площади, совсем маленькой, но ещё более "многолучевой", чем даже Place de l'Etoile: совсем уж узёхонькие переулки разбегались от неё между невысокими ветхими фасадами, словно трещины - между каждой парой зданий. И в центре - удивительная совершенно креатура: посреди относительно небольшого круглого "бассейна" возвышаются примерно двухметровые песочные часы: в контражуре напротив солнца их силуэт, безупречно простой, представляется чёрным - но если обойти, то сквозь их толстое бутылочное стекло бликует и золотится сочащийся по горловинке узкой талии песок. Сверкают острые кварцевые искры - и, кажется, он шипит, как шампанское в бокале, а мелкие капельки конденсата от водной глади по внешней поверхности изгибов лишь усиливают визуальный эффект. И да - он (песок) бесконечен: к верхней чаше подведены причудливым меандром неведомо откуда семь тонких бронзовых трубок (ах да, мне вдруг отчего-то известно, что почти неуловимыми струйками чашу непрерывно пополняют пески семи пустынь). Мне также априори известно, что в нижней чаше предусмотрен не менее узкий аккуратный сток, за счёт баланса которого это чудо инженерии обеспечивает наблюдателю совершенное зрелище - песочные часы в эдакой эйдетической ипостаси, без свойственных любому воплощению компромиссов.
Но это, однако, совсем не всё: плоские бортики "бассейна" окаймлены в несколько концентрических кругов - и первый, ближний к воде, содержит тонкие гравировки-инкрустации 12-ти знаков Зодиака и одновременно - ну да, конечно же, часовой циферблат! Таким образом, песочные часы по центру - осевой элемент уже солнечных часов: "стрелка" их тени, лишь чуть дребезжа в светлой ряби воды, точно указывает всякое утренне-дневное-вечернее время. Окаймляющий цифеблат с Зодиаком следующий орнаментальный круг и вовсе содержит ровно 366 клинообразных перламутровых инкрустаций разных оттенков - по числу суток в високосном году.
И - звук падения капель низвестно откуда незнамо куда. Очень звонкий в тёплой сонной тишине абсолютно безлюдной площади. Никого вокруг, ажурные ставни фасадов закрыты, в лучеобразных переулках тоже пустынно, ни души: такое полное растворение в наслаждении соло-созерцания.. Он старый, этот фонтан, очень-очень - и невероятный, и - сверкает..
Потом я делюсь своим открытием со своими бейрутскими знакомицами - и они так слегка зависают, задумываясь.. а потом говорят - ах, ну да, кажется, этот тот самый полумифический бейрутский фонтан-клепсидра, которому (точнее, воспоминанию о котором) до сих пор едва ли не поклоняются друзы - только вот.. говорят (если вообще этому верить), что и впрямь существовал он, но был, увы, невосстановимо разрушен в XVI ещё веке. Ага, - говорю я себе - вот оно, стало быть, что. Ага.

PS
Вместо не то чтобы прям послесловия, но эниуэй - здесь (из сегодняшней так называемой яви (тм)) несколько тактов-звучаний моей сякухати в одной очень маленькой, но очень правильной маронитской церквушке. Посвящённой святому, не просто сброшенному в глубокий античный колодец, но ещё и сожжённому непосредственно там (ну да-да, римские внехристианские люди были такие затейники 8).. впрочем, не только они).
Увы, в невероятных совершенно пещерах Джейты, где нам с ней вместе повезло звучать тоже, снимать совсем-совсем запрещено (а между тем, на нижнем ярусе мне посчастливилось даже somehow поиграть (бгг) в Харона. На лодочке, да, отож. Юй. Ох. И потом(-потом-потом), когда мы уже причалили, подошёл мальчик годков 12-ти (сидевший беззвучно в той же лодке за нами) и сказал тихим голосом I-can-see-dead-people "Thank you for this music". Хороший мальчик. Далеко пойдёт (с). I mean, в правильном направлении 8)

PPS
Бейрутский фонтан-клепсидра предсказуемо ни разу и близко не гуглится - впрочем, как и должно быть ) Никто его нигде и никогда не видел, даже друзы. А он - есть :)